Давайте творить историю сами.

На самом-то деле, мы делаем это каждый день, и всегда - не задумываясь. Но не будем отвлекаться. Потому что сейчас у нас история не та, что в учебниках, а совсем-совсем другая.

Однажды, в непогожий зимний день, по дороге медленно, увязая в сугробах, шли путники. Вы спросите меня – а почему сугробы, если это дорога? Что в это время делали дворники с лопатами? Очень просто: дорога была проселочная и даже на картах не обозначена. Выходит проселочная тропка от Хутора, что под Загадочным лесом, и уходит куда-то в Скалы фроглов, а поскольку не пользуются ей хуторяне, то зарастает она каждый год немало лебедой. И зимой дворников там в помине не водится, ни с лопатами ни с топорами, только сугробы да бурелом.

Путников было двое, да была у них телега с припасами. Видно, были это хуторяне, оставившие хутор со своим нехитрым скарбом. Почему, отчего оставившие, да еще в середине зимы? Может, расскажут они нам про то, а может и нет. Я думаю, решили они перебраться поближе к Рубиновым приискам, да надоела однообразная из года в год жизнь на Хуторе. А может, опять же, и нет.
Затопили дорогу сумерки, замерзли и устали путники. И совсем они было собрались устроиться на ночлег прямо в телеге на обочине дороги, как мелькнул меж деревьев неяркий огонек. Путники переглянулись и пошли проверить – чей огонь разгоняет сумерки недалече, да нельзя ли у него обогреться.

И вышли к дому. Странно и одиноко стоящему рядом с дорогой дому. А в окнах его светился тот же неяркий огонек. Внутри оказались такие же случайные путники, как и они сами: воин седой да молоденький эльф, что выбрели к этому дому пораньше. Встретили их теплым словом, да огнем в камине. Посидели, путники согрелись, разговорились. Особенно как к телеге за припасами выбрались.

Было это, по виду брошенное жилье лесной травницы-знахарки. И лес, вишь ты, рядом, и дорога недалече.

Поговорили путники, да и улеглись спать. А как проснулись поутру, так увидели, что за ночь замело все дороги и тропы по пояс, и домик их весь как один большой сугроб, еле двери открываются. Поохали, и стали ждать у леса погоды. Ходили на охоту, подъедали взятые из дому колбаски, да рассказывали знатные байки у камина. Эльф оказался менестрелем, играл на свирели и рассказывал волшебные сказки, и остальных так и тянуло припомнить историю-другую. Было холодно снаружи, да тепло внутри.

Через день-другой выудили они из куста промерзшего крыса, да не простого, а волшебного, говорящего. А также (как отогрелся) жрущего и, особо надо отметить, пьющего. Потом выбрел из сугробов суровый гном с сосульками в бороде, крепко сжимающий в руках верный топор. Тоже любитель рассказать разное оказался, да на свой, суровый гномский лад. Так и чудилась в историях его темь и непреклонность горных подземелий.

Прошло несколько недель, распогодилось наконец. Переглянулись путники и... остались в полюбившемся им уютном доме. Вычистили его весь, от чердака до погреба. В погребе еще солений кем-то брошенных нашли немало, да несколько бочек с нужным весьма. Поделили комнаты наверху, взялись покрепче за крышу и еще этаж настроили – для постояльцев. Хозяйка кухаркой оказалась знатной, хоть и строга оченно; старый воин крепкий был да порядок любил превыше прочего, так взялся негодящий народ выпроваживать, да объяснять каждому, как вести себя в приличном обществе положено. Эльф вечерами пел грустное и рассказывал смешное, а иногда наоборот. Хозяин момент выбрал и съездил на телеге своей до хутора, привез муки на хлеб да бочек гулко плескучих. Поставили указатель на дороге к таверне, дорогу саму расчистили, и стали жить-поживать, путников привечать. Ходили в лес по дрова и по охоту, за водой к ручью, за купаньем на реку. Даже причал на реке сколотили, чтоб припасы лодкой сплавлять.

Потом еще в таверне подавальщица появилась, молоденькая да красивая. Видно, заколдовали ее по юности, и провела она несколько лет в виде совы – осталась за ней привычка наклонять голову набок, удивляясь, да по-птичьи руками взмахивать иногда. Все-таки соседство с Загадочным лесом просто так не обходится.

Так и стоит та таверна на краю Загадочного леса, бывают там хуторяне да горожане. Говорят и фрогл иногда заглянет чарку выпить, правда уходит быстро – нелюдимые они, фроглы-то.

В один день менестрель записал историю таверны, начертал большими рунами на лист и повесил у входа. Здравствуй, путник усталый, коли читаешь ты сейчас его. Заходи, будь ты старик или юноша, или красотка юная или ведьма старая, да хоть чудище лесное - и не стесняйся, плати звонкой монетой и будут тебе пироги и добрая чарка, да мягкая постель, да приятная беседа. Или затрещины звонкие, коли будешь хозяев или других гостей обижать. Все честь по чести у нас – и пироги, и затрещины.