ХХ
Когда Секатор вошел в таверну, ночь только начинала оспаривать свои права на этот мир, окутывая землю вечерними сумерками. Таверна опять была почти пустой. Тьердал, закинув ноги на стол, посапывал в своем любимом кресле. Да в темном углу над глиняной кружкой ворчал Юзи.
- Привет ребята, хозяюшки тут?
- Угу, как же, целый день здесь сижу, ни Совы, ни Чиары. Вот сижу и думаю, пойти что-нибудь сготовить, или вином обойтись.
- Ясненько.
Секатор огляделся. Замок на погребе был открыт.
- Сегодня будем на сухом пайке. Сейчас в погреб спущусь, нацежу кувшинчик, да кое-что из копченостей прихвачу.
- И мне кружечку прихвати- раздался сонный голос Тьердала.
- В таком случае расклад меняется.
Секатор подошел к креслу и, взвалив спящего Тьердала на плечо, пошел к погребу.
- Тебе как всегда будет кувшина много, а кружки мало. Чем туда сюда с кружкой бегать, проще тебя туда один раз в погреб отнести. Там и попьем и поедим.
- Куда без меня? Я с вами!
Юзи с легкостью, достойной молодых, одним движением перемахнул через стол, загреб в одну руку три кружки, а другой схватил факел и устремился следом. Увидев это Секатор улыбнулся. «Пусть молодые попробуют за доли секунды среагировать, метнуться, и ни сделать ни одного лишнего движения.» Юзи схватил ни две, ни четыре, а именно три кружки, и не забыл про освещение. Ну а одним движением перемахнуть дубовый стол…
Вот вам и «старый ворчун». Да уж, постоянные походы за шкурами-рогами и работа в хаосе закаляет тело и реакцию на много лет вперед. И пусть Рекруты называют Элиту стариками, и советуют подвязывать мешочки для песка. Эти «старички» еще могут, ох как могут тряхнуть стариной.
Погреб встретил изобилием, превосходящим даже самые смелые мечты оголодавшего путника. Пока Юзи ходил между винными рядами, определяясь с напитком, Секатор срезал пару колец копченых колбас и баранью ногу. Стол получился знатным, правда сидели на полу, и скатерть заменял потертый плащ Тьера, но в хорошей компании это такие мелочи, что даже не хочется об этом думать. Тьердал окончательно проснулся и баллады вперемешку с анекдотами лились рекой. Секатор навалился на съестное, а Юзи не спеша потягивал рубиновый напиток. Все это то и дело прерывалось взрывами заразительного смеха. Нейтралы отдыхали. Поначалу ни кто не обратил внимания на лязг закрываемого замка. Только когда Тьердал пошел за своей флейтой, друзья узнали, что они заперты. Это вызвало очередной взрыв смеха. Бояться было нечего. Еды и напитков хватит не на один месяц, задохнуться просто не возможно. Вентиляция погреба была продумана отменно (вот только пролезть по этим каналам мог разве только котенок), а свет… Для убийцы мрак – первый друг, эльфы прекрасно видят в темноте, а Юзи все уже было строго параллельно, удивительно, но он даже не ворчал по поводу такой шутки.От души посмеявшись Тьердал сказал.
- Конечно через день, максимум два, нас найдут, но думаю часов через пять нам уже станет скучно. Как будем выбираться?
- А тут только один выход, через дверь. Вышибать надо.
- А что вместо тарана? Да и снизу в верх не слишком протаранишь.
- Юзи, ты когда вино выбирал свежие бочки не видел?
- Да, видел с десяток.
- Одной хватит, покатили ее к выходу.
Осторожно переваливая бочку с боку на бок ребята затащили ее под самый люк.
- Мне показалось, или вино еще бродит? – спросил Тьердал.
- Именно, помнишь мальчишник? Если бы пробка от шампанского угодила мне тогда в лоб, то праздник для меня закончился бы на много раньше. Как только забурчит, бьем под нижний обод. Может и повезет…
- Куда бьем?
Секатор и Тьердал обернулись. Холодок пробежал по их спинам. Покачиваясь на широко расставленных ногах, стоял Юзи, грозно поигрывая невесть откуда взятым говяжьим окороком. Его волосы и борода были растрепаны, и сейчас, в скудном освещении, он напоминал сказочного людоеда. В этот момент бочка заурчала.
- Сюда.
Тьердал ткнул рукой в бочку, и еле успел ее отдернуть. Таким ударом можно череп вогнать в грудную клетку, до самого копчика, не то что вино взбодрить. Эффект оказался просто с ног сшибающим. Видно древесина, из которой была сделана дверца погреба свое отжила. Ребята услышали только хлопок, треск, шипение…… и кучу матов. Оказалось Ди Гриз, когда зашел в таверну, услышал их возню. Он уже собирался открыть погреб, когда дверца разлетелась в труху, а его окатило фонтаном пенистого вина. Откинув спасительный бочонок, веселая троица вышла из погреба. Правда Юзи только на это и хватило. Видно мощный удар исчерпал последние резервы организма, и он стал хмелеть прямо на глазах. Буквально минут через десять он уже с трудом стоял на ногах.
Увидев Ди Гриза, поднимающегося по лестнице, Секатор вспомнил про ночных охотников. Состояние было самое подходящее. Хмель разогнал кровь, но не успел притормозить мысли и реакцию. В эту минуту дверь открылась, и в таверну вошел Парахневич.
- Мир вам, да…
- Погоди с миром, дело есть. Тут неподалеку, в лесу, охранники озоруют. Ди Гриза поранили, нас с Шалуньей чуть стрелами не нашпиговали. Как насчет небольшой взбучки, с последующей разъяснительно-исправительной беседой?
- Где люты вороги!? Мир в опасности! Собирай войска, разворачивай знамена!
- Тьер, ты с нами?
- Конечно с вами.
- Жаль Юзи с нами не пойдет.
В очередной раз распахнулась дверь, и троица растворилась в ночном мраке.

ХXI
Посреди поляны горел костер, очерчивая не ровный круг света в ночной мгле спящего леса. Вокруг костра, передавая друг другу бурдюк, сидели стражники. На краю поляны плавно шевельнулись ветки, занимая естественное положение.
- Ну что, семь рыл, и только один из них ветеран.
- Это точно, свалить бородатого, с остальными справимся в легкую, не напрягаясь.
- Может и валять не придется. Отроки благим делом занимаются. Божественным напитком тело греют.
- Придется брат. В бурдюке и ведра не будет, а с пол кувшина если и вырубит, то только ребенка. К тому же посмотри, какие хари откормленные. Им это как слону плеть.
- Ну, если они белую кушают…
- Они пьют либо пиво, либо вино. Ты сможешь белую из бурдюка тянуть? И я не смогу, даже с нашими лужеными глотками. Так что придется подраться.
- Ну, что будем с ними делать? Перебьем?
- А смысл? Лучше провести с ними разъяснительную беседу. Объяснить, что не все что за кустами – дичь. Но перед этим основательно попинать, что бы запомнили.
- А как насчет исправительных работ?
- В смысле?
- А ты не забыл, что мы натворили в таверне?
- Молодца Тьер, так и сделаем.
- А что вы там натворили?
- Долго рассказывать, жаль, что Юзи перебрал. Вчетвером мы бы их тепленькими взяли.
- Брат, давай так. Мы с Секатором их обойдем и постараемся по тихому их повырубать. Если что они либо от нас ломанутся, и прямо к тебе попадут, либо ты их с тыла возьмешь.
- Логично, так и сделаем.
- Мир вам, ну в смысле удачи…
Тьер и Секатор подползали все ближе и ближе. Двадцать метров, семнадцать, пятнадцать, десять, шесть… Ну не может все идти гладко. Наверное стражники все таки пили пиво. Двое из них поднялись и пошли по направлению к Парахневичу. Тьер и Секатор замерли. Секатор нащупал не большой булыжник, который идеально лег в ладонь. Когда молодым стражникам оставалось до кустов метра полтора, прямо перед ними, среди листвы, появилось бородатое лицо, и зычный бас прогремел на всю поляну.
- Мир вам, да.
То, что эти пацаны так старались донести до кустов, оказалось у них в штанах. Как только зазвучал голос, Секатор и Тьердал сорвались с мест, разгибаясь уже в движении. Со стороны казалось, словно духи преисподней вырастают из-под земли, устремляясь за своей законной добычей. Секатор на ходу метнул булыжник в чей-то не защищенный затылок, врезал рукояткой ножа под основание черепа и распластался в полете, оплетая ногами шею «старшего». Когда «старший» захрипел, Секатор огляделся. Все было кончено. Парахневич волок своих к костру, причем одно тело волок за шиворот, а второе за ногу. Тьердал кромсал на ремни чью-то жилетку, и связывал стражников. Стражник, в которого попал камень, видно плохо попал, вскочил и бросился в лес.
- Тьер!!! Уйдет!!!
Если вам кто-нибудь скажет, что сила, это не про эльфов – не верьте. Увесистое полено, приготовленное для костра, прошелестело по воздуху со скоростью напуганной антилопы и врезалось точно между лопаток. Убегающий крякнул, пролетел пару метров и застрял между двух деревьев, выставив на показ свои застиранные штаны. Парахневич, который бросился вдогонку, незамедлительно этим воспользовался… Выломал упругий прут и принялся охаживать им седалище стражника, приговаривая.
- Не по делу отрок прыть свою расходуешь. Степенных людей волноваться заставляешь. Сидел бы ровно на сием срамном месте, и не было бы ему ни срама, ни поругания…
Тьердал и Секатор, схватившись за животы, с диким хохотом катались по поляне. Стражники, приходящие в себя от воплей сотоварища, были окончательно сломлены окончательно. Сперва леший, с пожеланием мира, потом безмолвные духи из преисподней, а теперь еще и адская какофония из воплей мучеников и дьявольского смеха. За какую-то минуту это было слишком. Следующий вопрос добил их окончательно.
- Плотник есть?
- Я спрашиваю, плотник среди вас есть?
- А на фига нам плотник?
- Гробы колотить, не так же их закапывать. Хоть похороним по-людски.
Услышав про гробы бородатый усиленно закивал головой.
- Во. Видал, кто нам дверцу отремонтирует?
Теперь захохотали Тьердал с Парахневичем.
- Хитер однако. Тогда стоит и подмастерий ему прихватить пару тройку. За одно и полы намоют, а то я представляю, что там утром Совушка устроит.
- Парахневич, своих то не вяжи, после них потом неделю таверну проветривать будем.
Секатор внимательно осматривал воинов.
- Где твоя котомка? Эта?
Секатор развязал котомку, и вытащил пару рубашек.
- То что надо, новенькие и мой размерчик. Ты ведь не против, если я их поношу?
- Конечно нет, берите пожалуйста.
Тем временем Парахневич с Тьердалом связали стражников цепочкой, и караван направился в таверну.
Таверна еще не показалась из-за деревьев, а у стражников уже подкашивались ноги. Они уже не знали, что было лучше, оказаться в преисподней, или идти туда, откуда доносились голоса разъяренных женщин. Но выбора не было. Кавалькада ввалилась в таверну.
- Совушка, принимай работников. Горят помочь в благом деле уборки и реставрации.
- Это точно. От самого леса за нами, как привязанные.
Быстро развернувшись Тьердал схватил старшего за бороду.
- А ты куда собрался? Ты ведь кажется плотник?
Получив увесистый пинок от Секатора, бородач кивнул.
- Вот и прекрасно. Там в углу погреб, надо новую дверку сделать. Возьми одного, двух на подмогу и за дело.
- А остальные похватали ведра тряпки и за дело, что бы через полчаса все блестело. Как все сделаете, так свободны.
Через пятнадцать минут трактир блестел как новенький, а все стражники пыхтели над дверью. Они не могли поверить, что так легко отделались. Не прошло и часа, как все было готово. Клятвенно пообещав не стрелять куда попало, стражники побежали в лагерь. А Секатор, Тьердал и Парахневич, опустив по кружечке, бутылочке, бочонку на сон грядущий, отправились отсыпаться после бурной ночи.

ХХII
Секатор сидел на крыльце и играл ножом. Лезвие вверх, лезвие вниз, «пятка», скрытый хват, лезвие вверх, лезвие вниз, «пятка»… Из замка вышел Минотавр.
- Как невесты?
- Нивралгинка очень расстроена, а Шалунья вроде ничего, сидит спокойно, котомку теребит…
- Что??? Котомку теребит??? Не завидую я главе…
- Что-то не так?
- Когда она последний раз теребила котомку, я потом неделю ни один шлем одеть не мог.
- Почему?
- Шишка мешала…
- Сковородка !?
- Она самая.
- Да уж… Сколько у нас еще время?
- Часа полтора, как мы «женаты»…
- Ну и что будем делать?
- Еще минут двадцать ждем, а там решим.
Секатор сидел и думал, даже не думал, а просто ворошил свои мысли. Если бы Сторми мог прийти, он бы уже пришел. Случилось что-то серьезное. И должно просто произойти чудо. Но похоже свой лимит чудес он уже исчерпал. Чудо, что тогда он ее встретил. Чудо, что она оказалась рядом, когда он погибал в саванне. Чудо, что она ответила «да», а может и не чудо, но все равно. Главные чудеса в его жизни уже свершились. Остальное зависит только от него. Для них с Шалуньей эта отсрочка ничто, по сравнению с теми разлуками, которые они пережили. Больно, обидно, досадно, но не смертельно. Мина не прошибешь. А вот Нивралгинка, нежная, ранимая, чистая душа. Ей тяжелее всех. Даже не подглядывая и не подслушивая, он знал, что Шалунья сейчас не утирает слезы, а утешает подругу. Сколько он ее знал, он не переставал восхищаться. Такая нежная и хрупкая через секунду уже могла стать жесткой и закаленной. Проявить силу, которую нельзя угадать в этом стройном девичьем теле, и через секунду упасть ему на грудь со слезами бессилия на глазах.
- Пойдем брат, его не будет – голос Мина выдернул Секатора из раздумий – Я пойду к девчатам, а ты извинись перед гостями, у тебя это лучше получится. А я первую волну приму на себя, авось не порвут. Лишь бы только не плакали…
- Давай, только шлем застегни.
Секатор пошел в храм. Гости почти разошлись, остались только несколько человек. Как жених он прошел по ковровой дорожке к алтарю, повернулся к гостям. Сегодня он должен был давать клятву верности… А что ему в сущности мешает? Только то, что гости устали ждать, и вот-вот разойдутся… «Шалунья, беги в храм!». «Зачем?». «Быстрее, ты мне доверяешь?». Ответа не было. Вместо ответа, не прошло и минуты, дверь распахнулась. Секатор чуть не ахнул. Она не могла догадаться, что он задумал. Минуту назад он сам не знал этого. Он сделал то, чего не делал никогда. Он перешагнул через законы, наплевал на порядки и традиции. Он что-то сломал в себе. Но увидев ее, гордо идущую к алтарю, увидев в ее глазах безоговорочную веру в него, он понял… «Все правильно. Иди ко мне солнышко. У тебя будет свадьба, да простят мне боги этот грех.» Она подошла и встала рядом с ним, плечом к плечу. Не за спиной, как кастер, а рядом, как воин, готовый победить или погибнуть, но вместе, рядом, отныне и вовеки.
- Спасибо вам за то, что вы пришли. К сожалению, венчание сегодня не состоится. Но я не хочу, что бы этот день так и закончился. Кому нужны эти условности, если рядом два любящих сердца? Перед всеми присутствующими клянусь любить и оберегать тебя, пока бьется мое сердце. Хранить верность и преданность до последнего вздоха. Шалунья, согласна ли ты признать меня мужем перед богом и людьми?
- Да, любимый.
И тут произошло то, чего не ожидал ни кто. На ковровую дорожку вышел орк.
- От имени совета клана Альфа считаю ваш брак действительным.
Господи как сияли ее глаза, все переживания просто испарились, исчезли, растаяли. «Спасибо Йока, спасибо друг.»
Гости разошлись, молодые сидели на берегу пруда.
- Спасибо дорогой. Ты опять нашел выход … Но почему не позвал брата? Почему Минотавру не подсказал?
- Не успевал, секунды решали все.
Это была правда только на половину. Нарушение законов и устоев – это преступление. В данном случае – только его. Шалунья, Йока, гости, они не были инициаторами, а значит они были чисты. Толкнуть брата на этот шаг, воспользовавшись тяжелой минутой… Нет уж, увольте. Хорошо, если о его выходке узнает как можно меньше народа. Как удобно для малолетних Ромео и Джульетт. Собрать знакомых, произнести клятву верности, и трубить на всех углах о том, что они супруги, чтобы через неделю разбежаться в поисках новых пар. Но все таки это того стоило…

XXIII
С утра Секатора лихорадило, трясло мелкой дрожью, бросало то в жар, то в холод. Все валилось из рук. Он раз двадцать пытался посчитать, всех ли пригласил, и раз сорок сбивался. Сегодня проколов быть не должно, жаль, что брат с Нивралгинкой не смогли перестроиться на этот день, но тянуть больше нельзя. Сколько можно Шалунье ходить в невестах? Их верность прошла испытание и огнем, и мечом и разлукой. Чего же еще ждать? «Всех ли я пригласил…Стоп!!! Хватит! Дыши глубже. Сходи поработай, зайди в таверну, займись чем-нибудь, не важно чем. Главное отодвинуть мысли о свадьбе» И почему его так колотит? Вроде все продумано и предусмотрено. Сколько они мечтали об этом дне, сколько его ждали. Сколько раз проживали его в своих мыслях с утра до вечера. Назначенный час приближался медленно, очень медленно, но в конце концов наступил. С каждым шагом Секатор чувствовал себя все уверенней. Он вошел в храм, подошел к алтарю, и пробежался глазами по присутствующим. Сколько народа пришло на его свадьбу. И в большинстве своем это не зеленая молодежь, охочая до зрелищ. Это ветераны, на сапогах которых не только пыль континента, но и песок островов. Со многими из них он не раз бился спина к спине, многие приходили к нему на помощь, многим помогал он… «Молодой мечник несся через "дрему" придерживая меч обратным хватом.- "Направо... Направо...» … Как давно это было. Один на один с этим миром. Тогда у него был только верный меч. А теперь… Теперь у него есть все, о чем только можно мечтать. Есть друзья, готовые прийти на помощь по первому зову, есть семья, готовая поддержать в трудную минуту. Есть дом. И главное, у него есть Она, та, ради которой стоит жить. Та, которая освещает его путь светом и радостью. Его любовь, его счастье, его женщина, которая очень скоро станет его женой перед Богом, людьми и законом.
Она вошла в сопровождении подруг, как всегда прекрасна. Куда делась та девчонка, у которой земля горела под ногами, готовая просто сорваться и лететь, не важно куда и зачем? Где та девчонка, которая не умела ходить шагом? К нему шла женщина, знающая себе цену. Не спеша и не останавливаясь. Она шла так, как будто несла бесценный дар. Хотя почему как будто? Она и в самом деле несла дар, дар богов, не понятно чем заслуженный. И этот дар – ее любовь. Саму церемонию Секатор был как в тумане, только присутствие друзей и любимой позволили ему собрать свои мысли в кулак. Прозвучало ритуальное «да», и Секатор вдохнул полной грудью. Кажется не опозорился. Их поздравляли и поздравляли. Секатор благодарил, шутил и отшучивался, но убийца внутри его встревожился. Он пробежал глазами по залу, по лицам гостей. Карамелька, София…ну конечно, как же без этого. Этого следовало ожидать. Стайка девчат обступила невесту, и делая вид, что весело беседуют, старались не заметно пробраться к двери. Ну-ну, похищение невесты им почти удалось. Секатор перемигнулся с Парахневичем, и пока он привлекал к себе внимание, отступил к стене и запахнулся в плащ. Теперь он мог спокойно идти вместе с беглянками, и они даже не подозревали о его присутствие. Его выдало солнце… И что самое смешное, лишнюю тень заметила именно Шалунья. Пришлось все-таки ему побегать, поискать. Но разве это плата для того, кто пережил потерю? Для того, кого долгое время согревала только надежда? Конечно нет, он готов был обойти весь континент, заглядывая в каждую хижину. В замке уже во всю праздновали. Звенели бокалы и гремели кружки, звучали шутки и пожелания. Все гуляли и веселились. Но было еще одно не законченное дело. Какая свадьба обходится без драки? Пусть даже не драка, а дружеская потасовка, но она должна быть. Секатор поднялся из-за стола.
- Сторми, право первой ночи ты у меня конечно не получишь, но право первого удара за тобой.
Сторми улыбнулся.
- Ну пойдем, разомнемся.
- Секунду, милый, ты ничего не забыл? – Шалунья скинула фату – В горе и в радости, отныне и навеки. Пойдем любимый.
Сторми, Шалунья и Секатор направились к выходу из зала. Они уже почти вышли из зала, когда за спиной раздался голос Берса.
- Кто как, а я не собираюсь пропускать все веселье.
- Согласен.
- Гуляем.
- Погремим железом.
Нейтралы рассыпались по замку, парами, тройками и поодиночке. Удар главы послужил сигналом к началу битвы. На это стоило посмотреть…
Если бой можно назвать красивым, то это именно тот случай. Это было не избиение ради наживы, когда толпа агров окучивает одинокого война. Это был бой ради боя. Мечники работали мечами с изяществом, присущим грациозным хищником. Копья мелькали, подобно жалу змеи. Убийцы возникали и исчезали подобно призракам. Руки кастеров не возможно было разглядеть, настолько быстро пассы сменяли друг друга. И все это выглядело не реально в фейерверке молний и огненных искр, многократно отраженных в ледяных глыбах, благодаря дамагерам. Да, это была фантастическая битва, скорее даже не битва, а феерия, сложный балет, в котором каждый солировал под только ему слышный ритм, создавая общую мелодию и неповторимый рисунок. Никто и не заметил, как на Тарассос опустилась ночь. Это была святая ночь для Секатора и Шалуньи. Их Первая ночь. Ночь, когда их мечты и желания станут явью. Они доказали, завоевали, заслужили это право быть вместе. Отныне и вовеки.

По нежной коже плеч скользят, едва касаясь, две чуткие руки, спускаясь вдоль спины
Плетут узор любви, влеченье пробуждая, и вот уже тела желанием полны.
Горячий поцелуй, и страстный, и влекущий, Дыханья сплел в одно, и каждый вздох как стон.
И этот зов любви, ласкающий, зовущий, в ночи для нас звучит, как колокольный звон
В полночной тишине теряет силу разум. Сплетенье наших тел как танец неземной. Стремясь себя отдать самозабвенно, страстно, о чувствах говоря древнейшим языком.
Шквал страсти колдовской сметает все границы. Глас разума молчит, все чувства обострив.
Душа то камнем вниз, то в поднебесье птицей, И как струна звенит, все нервы оголив.
На пике две души слились в уединеньи. Где кто из нас теперь, уже не различить.
Бушует наша страсть, и мало ей вселенной. Свет истиной любви и солнцу не затмить
Весь мир для нас ничто, и даже звезды меркнут. Не важно, где и как, мы вместе навсегла.
Измотаны тела, но души только крепнут, и нас не разлучат ни люди, ни года.

На этом и заканчивается повесть о Настоящей любви двух сердец, идущих по Тропе Нейтрала.
Хотя… Почему заканчивается?... Если однажды на дорогах Тарассоса вам встретится убийца, с эмблемой Нейтрала на бандане, прижимающий к своей груди самое дорогое, что у него есть. Свою любовь, свою жизнь, свою женщину. Если вы заметите, что их глаза светятся неземным светом чистой любви. Значит вы встретили Секатора и Шалунью. А это значит, что они продолжают писать свою повесть. Любовью и верностью, страстью и преданностью, ножом и молнией.